Люто! Блокада. Зима.
Бабушка еле идёт.
Тащит полено сама.
Санки с водою везёт.
Я подошёл, чтоб помочь.
Сам на ногах не стою.
Это не бабушка...
Школьница...
Дочь.
Вижу, но не узнаю.
Взгляд в пустоту,
Под глазами круги.
Руки с прожилками вен.
Тихо сказала: "Прошу... Помоги!"
Только дрожанье колен,
И как то по детски большие глаза,
С пушистою чернью ресниц,
И на щеке замерзает слеза.
И ручки без рукавиц.
"Где ты живёшь?
Почему ты одна?
Как же сюда ты дошла?"
Тихо ответила, спрятавши дрожь...
"Мама вчера умерла.
Бабушке плохо.
Лежит... Не встаёт.
Просто молчит и не спит.
Тоже наверное скоро умрёт.
И почему то хрипит.
Тётя Марина, что сверху живёт,
К нам заходила вчера.
Печь растопила...
Погреться зовёт.
С нами была до утра".
Моргнула по детски.
И ямочки щёк
Слегка проглянув сквозь платок,
Зажгли в этой девочке тот огонёк,
И жизни добавив глоток.
И понял тогда я,
Что сила людей
В их духе! Желании жить!
И девочка эта вдруг стала взрослей,
Её мне теперь не забыть!
Она прожила 900 до конца!
И выжила страшной ценой!
И видела смерти оскал без лица,
и холод войны ледяной.
Давайте же свечи зажжём и поклон,
Отвесим тем людям земной.
И Ленина град не отдался в полОн.
Пусть будет он вечно живой.