Когда тоска пройдет,
и я смогу не вспоминать о ней,
Завертится опять круговорот
событий, действий, дней.
Искриться будет белый снег,
я упаду в него, на спину,
Лицо подставлю солнцу
и небу, руки широко раскину...
Но синева небес
вдруг ринется в лицо неудержимо,
И старая подруга, боль,
проснется под лопаткой,
И станет черным белый день,
укрывшись едким дымом.
От близких глаз я отвернусь
и простону украдкой...
И не понять,
где многоточие, где - точка.
Бокал расколот
в небесах неосторожно.
На белый снег струится
память красной строчкой.
«Всего лишь смерть».
Хоть жив, но умер. Безнадежно.