***

У горя нет ни жеста, ни лица
И все слова передают не густо.
Что может быть печальнее отца,
Когда на сердце одиноком пусто?

Печальнее? Да много есть чего.
Утрировать для рифмы так обычно.
Мы пишем строки. Только для чего?
А просто это делать нам привычно.

Такой вот мы, увы, печальный вид.
Ты старым стал и даже не заметил.
Я против пошлых жестов и обид.
Мы дети, у которых тоже дети.

Умеем себя сами наказать,
К чему нам, слишком гордым, осторожность?
Спокойно можем упустить сказать
Все что хотим, последнюю возможность.

И мыслим мы, что в ссоре на века
И сладко перед сном смыкаем веки.
Но вот внезапно подлая река
Уносит тех, с кем в ссоре ты навеки.

И разговор нельзя начать с листа.
Упрек завис нелепо и натужно
И не ответят дерзкие уста
И ты поймёшь, как это было нужно.