Перетянут мне руки, завяжут глаза.
Под ногами - доска эшафота.
И я слышу в толпе голоса, голоса.
Все кричат, все так жаждут чего-то.
Я не знаю, чего, я не знаю, зачем,
Кто палач, а кто только казнённый.
Вот мгновенье, и щеки окрасились в мел,
Затрубили тревожно драконы.
Это новый палач и другой эшафот.
Кто виновен, кто больший убийца?
Я в толпе, я стою, вновь печалит исход.
Но - смеюсь в незнакомые лица.
Вот плыву по теченью, ведущему в храм,
Отпевают там тех, кто качался в петле.
А их души уже покидают тела,
И тела остывают в немой пустоте.
Я поэт, я пишу, как печалит исход,
Как повешен товарищ на рее,
И меня тоже ждёт эшафот,
Может быть, но немного позднее.