Уже несколько дней или лет
Мы висим без движенья на гвоздиках.
Ни каких представлений вдруг нет
И в чулане смердит спёртым воздухом.
Хоть бы кто-то проветрил бы нас,
Пуатину бы смёл жутковатую.
И куда же пропал Карабас?
Он хоть плёткой из нас пыль вытряхивал.
Но сегодня открылась вдруг дверь
И вбежало лицо незнакомое,
Он на нас посмотрел, словно зверь,
Да подшаркивал, словно подкованный.
Он под ухо подставил ладонь,
Всё ходил, сам себе наговаривал,
Что стоит у нас страшная вонь,
На чулан не найти покупателя.
Может был то хозяина сын?
Или сборщик налогов пожаловал?
В каждый угол втыкал он аршин
И объёмы в ладонь проговаривал.
А потом заорал, что очаг
Растопить можно будет и куклами,
Что в театрах безумный антракт,
Мониторы забиты услугами.
И зачем нужно это старьё?
Их давно переплюнули гаджеты!
И швырнул пару кукол в проём
Дверной.
– Эй! Тормозни! Ну и гад же ты! –
Я ещё хотел что-то сказать...
Только он что-то выплеснул по полу,
И в глазах его вспыхнул азарт:
Пальцем щёлкнул – огонь взвился штопором,
И запрыгала алая тень
По телам и по душам служителей...
В этой книге – последняя песнь.
До свидания, милые зрители...