в эту минуту, ночью, зимой, в плацкарте

В эту минуту, ночью, зимой, в плацкарте
неупиваемой чаши не расплескайте,
в свете глухом и глупом стихи читая
с вашими приукрашенными чертами.

Словно икона, созданная калекой,
в Бога влюблённым, левой его коленкой,
словно портрет хозяина лапой бигля.
Вы таковы, потому что вас там любили
не за длину ресниц или дар поэта.
Года четыре спустя понимая это,
раза три в год влюбляясь в кого-то в среднем,
так никого подобного и не встретив,

вы наконец разглядываете что-то
в тех, кто открытое море бы мог заштопать
без лишних слов для жаждущих пояснений,
лишь бы вы были счастливы. Пусть не с ними.
Над головою все ещё голубое,
но «я с тобой» давно уже «Бог с тобою».
Вашу помаду портил святой источник,
пейте теперь из лужиц чернильных точек.

Если ещё не застыли, как истуканы,
всё, что вы можете, это поднять стаканы
за совершённый несовершенный выбор.
Между каморкой в съёмном жилье, где вы бы
не разрешали стихов грубоватым пальцам,
вам перешившим в платья дурацкий панцирь.
И между тем, где в гамбургской вашей смете
ваше бессмертие – благодаря их смерти.

Между окном во тьму и экраном с текстом
только одно свободное – ваше место,
где вы застыли в мучительном ritenuto
ночью, зимой, в плацкарте, в эту минуту.