Леди скрипка устала от песен, ей хочется спать.
Но смычок-надоеда её продолжает терзать:
То заставит рыдать, то щекочет до смеха навзрыд.
И ему наплевать, что у скрипки - болит.
Что в лохмотья истерзаны струны, и где-то внутри
В деревянное сердце пробрались извне декабри,
И оно замерзает, и вдребезги, в щепки – душа.
И какие тут песни, когда больше нечем дышать?
Он её не жалеет, так, значит, всё врал про любовь?
Он не чуток и груб, значит, лучше остаться одной…
И она оттолкнула его напряжённой струной:
«Уходи, дурачок! И меня больше не беспокой!»
Скрипка стихла. Уснула. И стала тонуть в тишине,
Растворяясь по капле в её ледяной глубине…
«Почему-то мне снится, что я – это больше не я?
Разбудите меня, кто-нибудь, разбудите меня!»
Перестать бы молчать, и запеть! Только где же смычок?
Он сломался от боли, оставшись один… Дурачок…