Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет Буревестник, черной молнии подобный…
Ну и пусть он гордо реет.
Речь пойдёт о белой Чайке.
То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам, Джонатан летит и слышит - крики.
В этих криках – жажду выпить, силу гнева, пламя страсти и уверенность в желанье - слышит Чайка в этих криках.
Гуси стонут на рассвете, - стонут, мечутся над морем и на дно его готовы спрятать ужас свой пред жизнью, что с похмелья хуже смерти.
И гагары тоже стонут, - им, гагарам, недоступно наслажденье трезвой жизнью: гром ударов их пугает. Кризис, голод, конец света и отсутствие застоя, где им было тихо, мирно от получки до аванса. Есть для них один лишь способ, как им кажется, решенья всех проблем…
Умный пингвин – нет, не прячет тело жирное в утесах! Он активы прячет в банках, и клянёт то побережье, где едины все в желанье выпить и послать подальше «новых», «старых» и любых, кто «деньгу гребёт лопатой», раздражая населенье видом гнёзд многоэтажных.
И вороны раскричались, в глаз других стараясь клюнуть - вот бы пили все «культурно», с нас, ворон, пример бы брали, вот и не было бы горя, ни убийств, ни драк, ни «синих» алкашей, что жить мешают, оскорбляя наши чувства!
Кулики пучину хвалят - море пойла им приносит море долларов и евро, и смеются и жиреют на ток-шоу и рекламе, и птенцам мозги полощут красотой гламурной жизни, шутками Комеди-Клабов, Наша Russia, Зеркалов кривых, Полями, с чудесами на халяву, Домом-2, где «вечный праздник» глазу, и уму, и сердцу.
Лишь орлы молчат сурово, со скалы на мир взирая. Им «по ветру» стоны-крики... Там, в низу, у птиц свобода – ну, так вволю и летайте в поисках чего хотите – стонут, значит ещё живы…
Одинокой белой тенью реет Чайка над пучиной, над седым от пены морем…
Морем пива, водки, спирта, коньяка, вина, сивухи, самогона, «бормотухи», и…(чего забыл – добавьте - текст без авторского права).
Всё мрачней и ниже тучи опускаются над морем, и поют, и рвутся волны к пятнице – дню всех желаний.
Вот она грохочет громом «радости» и «расслабухи». Хлынут волны, заливая пену гнева на начальство, жизнь, жену, футбол и тёщу…(далее по алгоритму – что, кого и чем «достало»! Текст без авторского права).
Вот охватывает ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размаху в дикой злобе на экраны, разбивая в пыль и брызги неокрепшее сознанье всех птенцов на побережье. И летят птенцы за «клинским», «невским», «балтикой» и прочим, хвастая «ума палатой», прославляя депутатов, принявших закон, что пиво не считать уж алкоголем, на рекламу и продажу никаких ограничений.
Буревестник с криком реет, черной молнии подобный, как стрела пронзает тучи, пену волн крылом срывает. Вот он носится, как демон, - гордый, черный демон бури, - и смеется, и рыдает... Он над тучами смеется, он от радости рыдает!
Залетел-таки, чернявый во всеобщее веселье - нет и в пятницу покоя от крикливой, старой Птицы! Что кричать – «летишь» и ладно, что от радости то плакать? И смеяться перед бурей – только демону прилично…
А куда девалась Чайка, что зовётся Ливингстон?
В гневе грома, - чутким ухом, - Джонатан усталость слышит, он уверен, что не скроют тучи солнца, - нет, не скроют!
Ветер воет... Гром грохочет... Побережье «отдыхает»… Или «Остров обитаем» - кто как видит, так и бредит… Нет в уме ограничений – плюрализм - венец свободы! Не про урны речь – про фильмы - Бондарчук Стругацких «в тему» показал – да, видно, рано!
Синим пламенем пылают телевизоров экраны. Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит. Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая, отраженья этих молний, «Общих дел» недолгий проблеск, первого канала муки.
- Будя! Скоро грянет - будя!
«Расслабляться» и спиваться, стаей и поодиночке – будя!
Жить в чаду похмельном – будя!
Мир и близких проклиная, радость находя лишь в деньгах, смысл жизни в наслажденьях, «улетать» не замечая ни детей, ни жён, ни старших, тех, что всё для нас отдали – будя!
Молодёжь к «культурной» пьянке приучать своим примером и винить, потом, соседей, улицу, кого угодно – будя!
Отравлять себя годами, с наслажденьем мазохиста, не желая знать о правде массового истребленья алкоголем, табачищем всех на нашем побережье (львов, слонов и куропаток – даже нас – людей разумных?) – Будя!
Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем; то кричит пророк рассвета:
- Пусть сильнее грянет - будя!
Ричард Бах тут отдыхает.
Ливингстон для нас не Птица (и фамилия не наша).
Что за бред?
Что ж – хватит!
Будя!
© Copyright: Павел Кряжевский, 2009
Свидетельство о публикации №1906161382