каждое утро Джек
совершает утренний променад,
глядя, как день за днём
у Джилл расцветает сад,
в воздухе всюду
вишнево-черешневый зной,
словно фартучек Джилл,
белый и кружевной.
каждое утро Джилл
морковный печёт пирог,
разливает по маленьким чашкам
горячий грог,
да посматривает на дорогу
у трёх дубовых корней:
не идёт ли случайно Джек
с прогулки по ней?
вечером августа Джек
навещает Джилл,
послушай-ка, Джилл,
я кое-что решил,
дело к зиме ведь,
холодно в декабре,
давай будем жить
с тобою в одной норе?
мышка речей его
поначалу не разберёт,
кто знает, чего там придумал
степенный крот,
но достаёт из печки
тыквенный каравай,
соглашается: ну давай.
на свадьбе Джека и Джилл
погулял, наверное, целый свет,
у мышки с кротом
отныне секретов нет.
первое время Джек
был счастлив и рад,
пока не привык,
что есть Джилл и волшебный сад.
Джилл, та была по-своему
тоже рада,
что на дорогу больше
смотреть не надо,
есть для кого разливать
дымящийся грог,
но вместе с тем и скука
юркнула на порог.
Джилл говорит, знаешь что, дорогой,
(дело снова было весной),
вдруг оказалось, нам тесно с тобой
вместе, в норе одной.
раз я узнала всё-всё о тебе,
каждый вопрос и ответ,
поводов нет для беседы
и тем общих тоже нет.
Джек говорит, я слегка виноват
и тысячу раз виноват,
очень уж был красив
твой цветущий сад,
сладок его аромат.
а теперь этот сад
для меня уже стал не тот,
я наелся твоих пирогов
на сто лет вперёд
и забыл, как падают шишки
в сосновом сейчас бору...
но мне кажется, Джилл,
что время пришло
возвращаться в свою нору...
...снова каждое утро
гуляет Джек
и у Джилл расцветает сад,
и не было ничего
между ними сто лет назад,
в воздухе всюду разлит
вишнево-черешневый зной,
словно фартучек Джилл,
белый и кружевной...