Мне не хотелось слушать перебранку,
и не хотелось слышать голоса,
что выворачивают наизнанку,
и речи режущие, как фреза.
Стихийные, неистовые страсти
взломать сумеют кодовый замок,
не то, чтоб вкинуть пиковые масти
и в щепки разнести чужой порог.
И вместо «Колыбельная» Шопена
приходится вникать в «кастрюльный» джаз, –
характер мизансцены – обвиненья…
…Свети, свети поярче Волопас.