Я грохну о стенку граненый стакан.
На счастье
чьи грани утрачены в одночасье.
…Осколки стакана заботливый веник
Сметет, как отбитые руки Венеры…
И нервы,
Уставши от поисков смысла
Восстанут, цепляя и путая мысли
О нити
Вселенной
Вселённой
в замочную щелку замученной скрипки,
подобьем улыбки
Сводившей с ума оркестровую яму.
Пытаясь прерваться, исчезнуть упрямо
Уложится эхо забытого хора
В бессонную ночь старика дирижера!
В прозрачном конверте с наклейкой: «Из Ада..
Ему принесли партитуру распада.
С припиской "От Данте"
И тема знакома, но ноты немы!
А кто оркестранты?
И в ужасе нервы отпрянут: «Не мы!»
«Такая свобода – несносней тюрьмы!
Возникнет смычек, разлученный со скрипкой:
И кто-то нелепый взъерошенный, липкий
Из тьмы:
«Все знания зыбки! И в этом зерно!
Любые усилья умножь на зе-р-р-р-о!»
А кукла Пьеро
засмеется преступно
В разбитом вагоне
Последних свиданий
- Вам нужен Полоний
Иль яд без названья?
Любые желанья!
Любые желанья!
Вам средство от сердца? - Подарим!
Для горла петлю с подогревом?
Подгоним
В могилу сведем
И за так
похороним.
Я кину пятак,
притворюсь посторонним!
Улыбку беззубую натяну, как сумею,
На чье-то лицо, взошедшее с черного входа,
Где жуть поселилась до Нового Года,
А свист сквозняка так протяжен и рьян,
Что душу он режет на части.
Я грохну о стенку граненый стакан,
Но вряд ли на счастье.