В.К.
По улицам твоим который год
Проносится, проходит крёстный ход.
Несут в руках огни, сверкают свечи.
Проносятся они, их слышны речи.
Я среди них, но непонятно где -
В одной тебе неведомой стране.
Ты мечешься, ты нарушаешь строй,
Сбиваешься с пути во тьме густой.
Ты озираешься, ты видишь: херувимы
Идут к тебе, их лица несравнимы.
Ты видишь что пути исповедимы,
Ты видишь, что пути близки.
Ты пилигримом от Венеции и Рима
Ко мне до белокаменной Москвы,
В масштабе деревенского ампира,
В невежестве вселенского масштаба,
Где у меня - ни лагеря, ни штаба,
Две варежки резинкой вперевес
Холодной синевы над головой.
Заснежены холмы и там то лес,
То перелесок, снежный холм другой.
Там складки и низины точно плечи,
И ветер напевает в дюнах речи -
Я эти звуки жадно проглочу,
И тонкий слух впитает голос жадно,
Как пламенем впитавшую свечу:
«Касание должно быть долгожданно!».
А если так - впустую торопиться.
А если так - тебе бы воротиться.
Сверкают вновь Венеция и Ницца,
Их ночью освещает крёстный ход,
В котором пилигримы каждый год
Идут к тебе, в надежде поклониться.