СЦЕНКА В СТИХАХ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
М у з а, одна из дочерей Зевса, покровительница поэзии.
П о э т, житель российской глубинки лет 35-ти.
Р а с с к а з ч и к.
--------------------
Р а с с к а з ч и к
Хорошо когда к поэту
В сообразный день и час
Муза при́дет; гостью эту
Рад принять он всякий раз!
Но порой в час неурочный
Постучится фея в дом:
Ночью (сон сломав непрочный),
На рассвете, перед сном...
Вот и нынче так случилось:
Лишь настал обеда час —
Муза, тут как тут, явилась
И зачла в стихах рассказ.
Завопил поэт с досады:
П о э т
— Можно просто мне поесть?
Мне стихов сейчас не надо...
(И — вполголоса)
Так что, Муза... знай, мол, честь!
М у з а
— Хочешь есть? — Изволь, покушай:
Вот пирог, вот пастила...
Только вместе с тем послушай,
Что я нонче родила.
(И, приняв картинную позу,
начинает зычно декламировать)
«Ветер реет на просторе,
Будоражит сине море...»
(Но, заметив признаки равнодушия на лице поэта,
прерывается и недоумённо вопрошает)
Что?.. Не нравится? Не то?
Ветер, море или что?
(И затем, не дождавшись ответа, продолжает)
Ладно, разрожусь я песней —
Та легко тебя проймёт;
С песней жить нам интересней,
Песня твой растопит лёд.
(Запевает)
«Как я вышла утром рано
На речной отлогий брег,
Как узрела там Ивана...»
(Но, видя прежнее скучающее выражение
лица поэта, прерывается вопросом)
— Нет?..
(И, в крайнем возмущении
всплёскивая руками, восклицает)
— Что ты за человек?!!
П о э т
— Я не спал уж трое суток:
День и ночь — в твоих трудах
(Чтоб уснуть считал я уток,
Что резвятся на прудах.)
И теперь вот (случай скверный)
Заявилась ты в тиши!
Что я: раб тебе галерный? —
Всё пиши, пиши, пиши...
М у з а
— Хочешь спать? Ну что ж — подре́мли:
Вон, на печку тёплу влазь!
Только в дрёме глас мой внемли...
(И, отвернувшись в сторону,
бормочет себе под нос)
— Зря я что-ли принеслась?..
(И вновь обращается к Поэту в полный голос)
— Я историей былинной
Хрупкий твой украшу сон,
И напевностью старинной
Будешь ты, как есть, сражён.
Р а с с к а з ч и к
Только песней этой чинной —
Длинной-длинной-длинной-длинной —
Впечатлиться он не смог...
Но лишь поудобней лёг
И, бока на печке грея,
Перешёл под власть Морфея.
Муза ж прокляла свой рок —
Все труды её — не впрок.
А, меж тем, беседу эту
Слышал за стеной сосед;
Он завидовал поэту
Много-много-много лет.
И теперь за все «мученья»
Был он счастлив отомстить:
Заглянуть без приглашенья
И певунью обольстить.
Только муза не беспечна,
В предпочтениях вольна;
Выбрать новых подопечных
Может лишь сама́ она...
И завистник в злобе чёрной,
Отходя в родной предел,
С прежней нежностью притворной
На неё уж не глядел.
Недоступна недотрога
Тем, кто может только брать…
А поэт, поспав немного,
Слез с печи́ и стал писать!
11.07.2021
© Андрей Матвеев-Добронос