Грызут обиды, злость, гнетут тревоги,
водоворотом ссор любовь истощена.
Недолго шли мы по одной дороге
и сомневаемся теперь, была ль она.
Сперва, всецело отдаваясь страсти,
светло нам было даже в темноте,
потом друг друга обливали грязью
так, что терялись судьи в горсуде.
И вот раздел. И все, что наживалось,
что в общий дом тобой и мной неслось,
до мелочей в имущество включалось
и, как трофей, роднею прочь везлось.
За все шел спор: за шкаф, за канделябры,
за каждый стул и чешское стекло.
Друг друга норовили взять за жабры
не из нужды, а просто так, назло.
Последний акт холодного прощанья,
последний взгляд бесчувственно-чужой,
любви несчастной горькое рыданье
на эшафоте в комнате пустой.