Гляжу с высокого обрыва
Над полноводною рекой
Души высокие порывы
Туманом стали и тоской
И сердце прежде горделиво
Рысившее по беговой
Вдруг обернулось дряблой сливой
Забытой в миске городской
Но пусть последний луч незрячий
Хоть на прощанье осенит
Её лиловый бок невзрачный
Внутри там косточка дрожит