Вся жизнь из написания письма
длинной примерно в восемь строчек,
где почерка нескладного тесьма
сомненья множит ровным строем точек.
На что способны из письма слова,
когда от их прочтения больнее
жить и дышать, но и последняя глава
не отвечает, любит кто сильнее.
Не плачь, я не поверю тем слезам,
которые покорно год за годом,
тобой любуясь, за тобою собирал
и грел тебя назло всем непогодам.
Не приезжай, здесь пусто и темно,
здесь некому смеяться до рассвета,
хотя, наверно, это так смешно,
что и письмо мне не даёт ответа.
Общаясь только с письменным столом,
который знает все мои секреты,
прошу его полночи лишь о том,
чтоб вычеркнул из текста все советы,
как додышать до завтра без твоих
как будто бы случайных мимоходом
прикосновений, от которых для двоих
точка на карте стала милым домом.
И каждый завтра станет чуть старей,
рука ослабнет и не справится с письмом,
в живых оставшийся прочтёт его скорей,
чтоб не мешало жить оно потом.