Для Смерти нет чарующих мелодий,
Её природа ни добра ни зла.
Блюдёт собой безыменность угодий,
Наполненность которых — пустота.
У Бледнолицей ни чужих, ни близких,
Её удел — бездушные тела:
Из рук Бессмертия берёт сей прах для тризны,
Как жертву погребального костра.
Живым природа смерти недоступна.
Глупцы считают, что знакомы с ней.
Могильный холод сделал неприступной
Завесу чёрной бездны для людей.
С рожденья вторим притчу: «Все ТАМ будем...»,
Как ни живи, придёт последний день.
Звучи рапсодией, стучи как черти в бубен,
Дуальность жизни в том, что смерть сильней.