бо хоть мы и ели, кого хотели,
бо хоть и ****и, в кого попали, -
но ведь всё-то мы, котики, понимали,
всё-то мы понимали.
Линор Горалик
под голубыми небесами
великолепными коврами
блестя на солнце снег лежит
скрипя дощатыми боками
скрипя железными боками
трамвайчик весело бежит
звонками весело звенит
навстречу Северной Авроры
и выпадают из окошек
то пара рук то пара ножек
то цельно тело с головой
летит под рельсы а конвой
сомкнул от водки томны взоры
о бедный зайчик Пушкин мой
зачем ты ногу
ножкой
называл
-
и покачиваясь
поперек ослепительной
доадовой белизны бегут
колымские трамвайчики и трамваи
а над ними неопознанные
летающие существа плывут
бесконвойные свободные
сучки жучки - нековчежные твари
тянутся караваны
каждой неопознанной
хочется отыскать своё
грязное красное
изнасилованное тело
среди таких же
прежде чем бросить его -
отскрести его
выполоскать его
выжать
-
как так - неоплаканной неприбранной уходить
как там ангелы будут смотреть на безплатья
"Хорошо пошла хорошо летить" "жучка" агафья
а за ней "тяжеловеска" софка-студентка
улетела в одну затяжку
хоть не сраной махорки
а беломорины настоящей
-
когда мир перевернулся
и загаженный пол
оказался небом
зэка имярек потерял коронку
высмолил беломорку
сгонял на оправку
жучка агафья захлебнулась спермой
и вылетела в окошко
туда ей дорожка
обычная жизнь
пока трамвайчик бежит
хоть луну обвой хоть солнце обгавкай
-
жучка агафья
не проваливается ни в один сугроб
те еще стопы-лыжи
раскорюченные пальцы
куда ее занесло
сразу не разобраться
в этой по ходу трамвая
растянутой бабской свалке
тела, моя дорогая,
тебе бы валенки
-
на развилке
у вилочковой железы
софа покачиваясь стоит
и не может решить
ей куда
налево в сердечную
пока еще теплую ямку или
смотрит себя вывернутую наизнанку
не знает еще что убили
хочется карамельку
колыбельную песню
и к маме