Хотя минутами находит передернуть затвор,
чтоб в небо синее пальнуть - вот вам и весь разговор,
а после сесть, зажав руками, - чтобы не слышать-не знать
какие сволочи сами - не только знатная знать -
когда на кухне, на ушко, когда дрожащей рукой,
а после кто-то на мушке, под сатанинской звездой,
а мы не ведаем, типа, а мы же все в стороне,
а мы не слышали крика - нам все приснилось во сне.
Гуляем осенью в парке, по залежалой листве,
и как приятно пошаркать, когда свершилось уже,
когда промчалось, но мимо, а мы остались в себе
таким мудрец пилигримом, в таком эрзац вояже.