***
Когда, мой любезный Проперций,
Нам в Рим, чтоб откинуть концы?..
Пока же болгарские перцы
Порежу, лучок, огурцы.
(Кто скажет, что я без работы? –
От виршей бессмертных уволь!)
Потом отобью антрекоты,
Возьму адыгейскую соль...
***
В немецком городке благополучном,
Где к стадиону подступает лес,
Где так однообразно, что не скучно,
Я по уши в семейный быт залез.
И мнится мне, что больше не увижу
Ни тот закатный абрис над Невой,
Ни бесполезных ржавых пассатижей,
Что как-то сдуру притащил домой.
***
Интуитивно выявил буфет.
С. Довлатов
До Луги доехать, до Луги!
Зайти в привокзальный буфет.
Купить для случайной подруги
Кулек шоколадных конфет.
Зачем-то о воле-неволе
Решительно заговорить.
Притихнет веселая Оля
И снова попросит налить…
ФОТОГРАФИЯ 1920 ГОДА
Всего какой-то век назад!
Куда вы, господа, бежите?
Останется Сангальский сад,
Да гопники из общежитий.
По Лиговке трамвай пройдет,
Мигнет глазком подслеповато.
И на Неву туман падет,
И год закончится двадцатый.
***
Бесснежный вечер февраля
Не уходил от нас упрямо.
Я мямлил голосом враля
Одно и тож: «Ну как ты, мама?»,
Не понимая, что вот-вот
Сгустится тьма передо мною,
Что к стенке полуоборот
Уже отринул всё земное...
И до сих пор стоит в ушах
Шум надвигавшейся метели.
Одно и может утешать,
Что умерла в своей постели.
В МАГАЗИНЕ
Два шара, побольше и поменьше,
Руки-ноги, борода-усы, –
Индивид породы славной «Menschen»
Закупает всякой колбасы.
Красные сосиски покупает,
Черный хлеб и в дырках желтый сыр.
И, конечно же, не забывает,
То, с чего так тянет на верлибр.
А у кассы обнаружим, кстати, –
Всё купили мы один в один.
Он – простой немецкий обыватель,
Я – не без претензий господин.
Что ж, едим и пьем одно и то же,
Может быть, и думаем одно.
Остается, как поэту, Боже,
Лишь сидеть да пялиться в окно.
Там летят по небу кучевые,
И морские плавают коньки,
И гора в долину тянет выю,
И в ночи не меркнут огоньки…
***
Исчезнешь световою меткою
на горизонте Адриатики;
мигреневой бессонной сеткою;
кармином на истертом батике.
И море, в темноте ворочаясь,
сидящему на берегу
прошепчет: было всё воочию,
но ты об этом ни гугу.
***
Когда на третий раз из Пулково
Я улетел, в конце концов,
Себя представил скрытой втулкою,
Заклёпкою заподлицо.
Россия, Лета, графомания!
Всё перепробовав вотще,
Я приземлил себя в Германии,
Где нет поэзии вообще.
***
...И в заведении питейном,
Лоб уронив,
Себя увидел на Литейном,
Узнал мотив.
О, заново я много дал бы,
Да всё зазря!..
А над отрогами Осталба
Мутна заря.