Взрыхлили танки черноземом трассы,
И черный град прошел по городам.
Слышны сирены Киева Донбассу,
Но стоны матерей не слышны нам.
Казалось бы, кошмарней нет кошмара.
Но это явь, и кто теперь в строю:
Микола, сын простого сталевара,
Поднял калаш за родину свою.
Напротив Леха, родом из Рязани,
За ним Максим, разведка, Таганрог.
Они еще не многих убивали,
Но бог войны, поверьте, алчный бог.
Утюжит артиллерия резервы.
Нет, не с берез, а с облаков, "грачи"
Сорвались, разрывая в клочья нервы,
Вжимайся в землю: плач или кричи.
И все равно не верится, не здесь ли
Прошел, как пел нам некогда поэт,
Сжигая хаты и громя деревни,
Веселый Ганс из группы армий "Центр"?
Четыре года минуло, не тут ли,
Оставив горы трупов у Днепра,
В шинелях грязных, обморозив руки,
На пулеметы перли под "ура"?
Максимкин прадед и Миколин прадед.
Потом за Вислу, Одер, а потом...
Смешная фотокарточка на память
У Бранденбургских, с фройлен и с котом.
Неужто память кратче поколенья,
И призрак той коричневой чумы,
И ненависть, как сила отторженья,
И вместо братства - маховик войны?
Как Ярославна, кличу на Путивле:
Одесса, Питер, Харьков и Москва,
Донецк, Луганск, Ростов, Казань и Киев,
Одумайтесь, ведь Родина - одна.
Не зря в косых линейках выводили
С заглавной буквы слово школяры,
И в букварях одни стишки учили,
Мы позабыли, кто такие мы.
Да, время рушит связи и границы,
И мир другой, пусть даже это так.
Но время не изменит наши лица,
Цвет нашей кожи, общее в словах.
Едины мы: украинец и русский,
И белоруссы, и кавказцы тож.
Казах, узбек, эвенк в глуши тунгусской...
Да будет мир и хлеб, будь проклят ствол и нож!