***
Мне снился сон: закат кроваво-красный
И диких ветров горестный распев.
На поле битвы в поздний час ненастный
Две матери стояли, онемев.
И воинов сквозь них шагали тени
Из всех прошедших и грядущих битв.
И в ужасе я пала на колени,
Забыв в тот миг слова любых молитв.
Лишь тучи грозовые слёзы лили
Над жертвами развязанной войны.
Над полем окровавленным застыли
Две матери, две силы, две страны.
***
И не трезв, и не пьян -
Как река в заболоченном русле.
Горько плачет Боян,
Уронив наземь верные гусли.
Не поётся ему,
Не слагается сказов о главном.
Нынче в каждом дому
Причитает своя Ярославна.
Грустным вышел бы сказ,
И не стало бы нА сердце легче.
Быть бы рядом сейчас
Всем родным да обняться покрепче.
По весеннему льду
Так легко доскользить нам до точки.
Если эту беду
Поживать будем по одиночке.
***
Не в первый раз мы на краю
Стоим – не нам бояться смерти.
Но в этой дымной круговерти.
Я глаз Твоих не узнаю.
В них боли нет – апломб и гнев,
Бравада злая и лихая.
Смотрю в Тебя, и вдруг стихает
Души ласкающий распев.
Не до цветов. Мои сады
Снегами серыми укрыты.
Но мы сейчас так крепко свиты
Тугими нитями беды.
Я и себя не узнаю,
С минутой каждою немея,
И лишь безмолвно цепенею
С Тобою вместе на краю.
***
Расколот мир. За тёмные недели
Слезами скорби выжжена душа.
Мы осознать, к несчастью, не успели,
Что созидать возможно, не круша.
Увы, нет верных в плоскости решений,-
Учитывать потребно весь объём.
И снова время жертвоприношений,
Крещение железом и огнём.
Из тыла так отрадно жаждать боя
Под складный слог казённых директив.
И льётся кровь славянская, собою
Мать-Землю до отвала напоив.
Мы выстоим. Ещё сильнее станем.
Но как смотреть на разорённый Дом,
Где плачет Матерь Сва над полем брани,
Закрыв глаза лазоревым крылом?
***
Как знаком этот гнев «справедливый»,
Одержимый, невидящий взгляд.
Затихают другие мотивы,
Лишь «снаряды» летят и летят
Все – в своих же. То слева, то справа,
Побольней норовят угодить.
О, любимая наша забава –
Хоть в словах, но друг друга рубить!
Кто-то злобной заходится желчью,
Кто-то прячет за маскою боль.
Все мы ранены, глубже ли, мельче,
И теперь с этим выжить изволь.
Солнце вдруг на закат повернуло,
Словно в сердце всадили стрелу,
И дугою мне душу согнуло,
Чтоб не смела противиться злу.
И теперь гнёт к земле отчего-то,
«Посмотри, ты в крови иль в грязи!»
Распрямлюсь, выходя за ворота,
И насквозь сразу сердце пронзит.
***
Каждой ночью снов кромешных стая,
Слёзы в горле - мёртвая вода.
И над всей Землёй беда большая,
Не чужая, общая беда.
Молча я молюсь. Достать бы силы
Сохранить хоть в капле доброту.
Не подать руки тем, кто из тыла
Глотку рвёт. Дышать невмоготу
И уже надежды нет на чудо,
И не ждёшь ответа на вопрос.
Но усердно мечут словоблуды,
Как из пулемёта, свой понос.
Тошно, гадко от вояк диванных,
На крови замешанных идей.
Не кривляйся над открытой раной
И о битвах, трус, писать не смей!
***
Без груд фальшивого декора
И лживых масок, в скорбный час
Дым героического флёра,
Рассеявшись, покинет нас.
Не будет слёз солёных моря -
Застрянет в горле боли ком.
И во весь рост огромный горе
Зайдёт с ухмылкой в каждый дом.
И нет, не я сгущаю краски,
А тот, кто молвил: «Аз воздам».
Чтоб цель понять, не слушай сказки -
Суди о древе по плодам.
***
Когда-нибудь мы вновь, в начал начале,
Сойдёмся на пиру, не рать на рать.
И замолчат в тот миг все, кто кричали
Из тыла, как сподручней убивать.
Когда-нибудь, когда простим взаимно,
Одной, любимой Матери сыны,
За то, что было страшно, больно, дымно
И не было ни песен, ни весны.
И я уже ни слова не промолвлю,
Там будет горний сбор и горний суд.
Пусть все стихи, что застревали в горле,
К Богам своё свидетельство несут.