"Эх, картошки бы в уголечки!
Хлеба, хлебушка над костром...
Помнишь, были деньки - денечки,
Папка, пьян, не лежал пластом.
Пахло в кухне квашней и сеном,
Мать с капустой пекла пирог,
Батя сильным был, добрым, смелым...
Кто ж такое помыслить мог.
Мамка в городе, как полгода,
Шум да гам - весела столица!
А у бати вот, непогода...
Ты их слышь, не вини, сестрица.
Мы с тобою - крупы да лука.
Эх, и будет у нас похлебка!
Ты такого, родная, супа
Не едала. Смотри как ловко!
Не реви. На, утрись салфеткой.
Мне их тоже ужасно жалко.
Им семья не дворцом, а клеткой.
Жизнь не пряником видно - скалкой.
Знаешь, Лен, там, в конце деревни -
Куполом да крестами в небо,
Церковь Божия - птицей белой...
Да не буду я клянчить хлеба!
Там, я слышал, одна Икона
Плачет вроде...звучит то чудно...
Божья Матерь сошедши с трона..."
Соли россыпью в небе утро.
"Говорят за сирот Заступница,
И о тех, кто упал, Печальница.
Ты со мной? Ну конечно, умница!
Там глядишь - вся у нас наладится!"
Из последних - свечу грошовую -
Пред Иконой, что слез не прячет.
Только с Верою недешевою
Молит девочка, просит мальчик.
Возродится семья православная,
Мать вернется, отец опомнится.
Не бывает жизнь неисправная,
Если дети о взрослых молятся.