Усадьба, свет луны, дрожит рояль,
И бабушка Шопена исполняет,
Ты разбудила музыкой печаль
Она в безбрежность поля уплывает.
В порывах наплывающей тоски,
Смешались времена, метались чувства,
И взлет изящный помнил он руки.
Над клавишами и отчего-то грустно.
Зима была метельной пред войной,
А лето подарила им надежды,
И только в этой музыке шальной
Жила душа изгнанника, как прежде.
И где им было знать, что через год,
Останется так мало от былого,
Дед на войну, едва простись, уйдет
И там ее Шопена вспомнит снова,
И лунный сад, и лес, и эту даль,
В тот миг для них они непостижимы,
Ты разбудила музыкой печаль,
Казалось, жизнь несется где-то мимо,
А смерть так близко, лишь рукой подать,
Тяжелое раненье, отпуск, встреча,
В душе войны останется печать,
В усадьбе тихо догорали свечи…
Казалось вот теперь их счастье ждет,
Ведь он живым вернулся из похода,
Но бунт, кошмар семнадцатый тот год,
Мажор Шопена, дивная природа.
Все это вспоминая за чертой,
Дед подходил к роялю виновато,
И тихо он просил, - Ты лучше спой,
И пусть опять все будет как-когда-то.