Слова и мысли мыши утащили,
Кривляние на сцене в целом пшик,
Я в окруженье кукол из винила,
Где кукловод невидимый старик.
Кишки и сухожилия на блюде
Для публики выносят из кулис,
В конце пути спасение в цикуте
И в выкриках отчаянья на бис.
Дурачество, как колкая осока
И я себя за свой язык кляну,
Вслух повторяя суры за пророком,
Что ненавижу искренне войну.
Нелепо перекошенные лица
В подвалах винных фраеров и муз,
За правду полагается темница,
Ее нести нисколько не боюсь.
Не избежать нам бедствия и худа,
Кто виноват, понятно и без слов,
Елена в Трое, лучший друг Иуда
И мыши в механизме у часов.