Все пройдет, и утихнут слова и поступки,
Позабудутся первые слезы холодных обид.
Мне махнут на прощание теплые детские руки,
Сдавит горло от слез, и в глазах от любви зарябит.
Все проходит, но в детях застынет частица,
Что не даст до конца, навсегда друг о друге забыть,
И в улыбке ребенка, как в зеркале, все отразится,
Что давало возможность и силу на крыльях парить.
Эта боль будет биться истерзанной птицей,
Ей бы, милой, подняться на крыльях и – пить синеву,
Но истерзана плоть, и с улыбкою надо проститься –
С той фальшивой улыбкой, скрывающей нашу вину.