И шорох падающих листьев,
и тонкокожесть бытия,
и птичий клин, летящий высью,
сердцами птичьими звеня.
И золото берез промокших,
и седина уснувших трав,
и ветренных небес продрогших
особенный осенний нрав.
И помесь нежности и скорби
штрихами мороси в окне.
И в доме теплом как в утробе.
И словно руны на сукне
огонь ожил на темных стенах
и в мертвых венах октября.
И я по капле,
внутривенно
вбираю
всё это
в себя.