(свт. Игнатий, Сергиева пустыня, 1846 г.)
_____________________.
Под знаменьем Креста, как под иконою,
Веду я вас на зрелище духовное,
Руководителем нам будет, и поможет
Египетский Антоний, верный Божий.
Он некогда увидел откровение:
По миру распростерты сети дьявола,
В погибель человеков уловление
И без числа людей в те сети кануло.
И с плачем вопросил Антоний Господа:
Кто может миновать все сети эти,
И получить спасение, ответь мне?
Они и внутрь и вне нависли гроздями.
Сеть близко соединена с другою,
В иных местах они в рядах стоят,
Другие кажутся с открытою дырою,
Но затянуть в изгибы норовят.
Глядя на многокозненные сети,
Рыдаю горько, вторю за святым...
Кто может устранить уловки эти,
Невидимы они и так густы.
Есть сети для ума, в различных книгах,
В себе содержат лишь ученье зла.
В них миродержца мрачные интриги,
В них светом названы кромешные дела.
Наш разум повреждён грехопаденьем,
Лукавство человеков скрыто в нём.
По хитрому искусству обольщенья,
Гордится он плотским своим умом.
Мой разум сам несёт печать паденья,
И покрывалом мрака замутнён.
Миродержитель ловит обольщеньем,
И ядом ложным сам он заражён.
Ещё в раю стремился, неразборчив,
К приобретенью гибельных наук.
В падении продолжил круг порочный,
И ищет знаний ядовитый тук.
Он дерзко пьёт из запрещённой чаши
И тем уничтожает вкус в себе,
К желанию вернуться в Домы наши,
К попытке отказаться от сетей.
Те сети для ума, а вот - для сердца:
И грубые, и тонкие, смотри!
Которые опасней? Чем измерятся?
Ловец искусен - вне и изнутри.
Погибель всё — один конец ловитвы,
Падение прикрыто торжеством,
Воинственно оно на поле битвы,
Одето в добродетели притом.
Тщеславие от лицемерства сыто,
Любовь душевная, порочная порой,
Наружностью святой любви прикрыта,
А сладость ложная - «духовной» мишурой.
Будь в том, что есть, и этого довольно,
Достаточно, чтоб Богу стать чужим,
И падшим чувствам дай свободу воли,
И гордостное мненье приложи.
А каковы же сети есть для тела?
Оно само — какая сеть для нас?
Миродержитель развлекает смело
Посредством наслажденья губ и глаз.
Чрез чувства, эти двери, прямо в душу,
Он непрестанно сводит в плен и грех.
В земных концертах музыку послушай,
В театрах — страсти, пошлости и смех.
Мертвеет человек в увеселеньи,
И упивается , его убившим, злом.
И забывает наше искупленье,
И благость, что дарует Божество.
Не ложно Слово Божие, но твёрдо:
Грозит увеличением сетей,
Большую гибель до последних дней.
Любовь изсякнет, умножая гордых.
Гляжу на мир и вижу умноженье,
В сравненье с временами первых дней.
Вот горы книг — набиты лжеученьем,
Растление умов от новостей.
В пренебреженьи истина сегодня.
Ток христианских добрых дел изсяк.
А жизнь духовная нам вовсе не угодна,
Одно лишь попеченье о страстях.
Они теперь утверждены законом!
Любовь ушла от умноженья зол,
Печаль Антония пред Богом стонет:
Кто может миновать сетей позор?
Кто на вопрос подвижника ответит?
Господь поможет сыну Своему:
«Смиренномудрие минует сети,
Они не прикасаются к нему!»
Так оградим смиреньем ум наш гордый:
Не бегай любознательности вслед,
Смиряйся в послушанье Церкви Горней,
Соборный разум даст на всё ответ.
Путь послушанья для ума прискорбен,
Но в широту выводит тесный путь,
В свободу разума духовного! И корни
Найдёшь в Писаниях Церкви, как-нибудь.
И в духоносных истинных Преданьях,
В них Дух Святой глаголет Правду нам.
Доверимся во всём святым отцам,
Не отдадим Святыню на попранье.
А с сердцем как нам быть — маслиной дикой?
Привьём к нему Христовых свойств сучец:
Смиренномудрие Его велико,
Евангельская воля — наш венец.
Увидим в сердце непокорность Духу,
Увидим разногласие с Отцом...
Как в зеркале — паденье налицо,
Как в зеркале — тлетворная разруха.
Увидим и восплачем пред Творцом,
И возболим спасительной печалью,
(Как блудный сын, с молитвой пред отцом),
Чтоб образ нам вернуть первоначальный.
И будем всех святых о том молить,
Доколе не увидим исцеленья.
И сердце, сокрушенное в смиреньи,
Не уничтожит Бог, но обновит.
Он воссоздаст больное сердце наше,
Боголюбивым сделает его.
Молитвой, боголюбием украшен,
Адама станешь краше самого.
Так будем же хранить покойство духа,
И в клеть души не впустим мерзкий грех.
И око любопытное, и ухо,
И малый член — язык — беда для всех!
А тела бессловесные стремленья,
Трудами, воздержанием смирим,
Воспоминанием о смерти тленной
Молитву непрестанную творим.
Непродолжительны плотские наслажденья,
Но вечен плод — Святаго Духа храм.
Всем дьявольским сетям страшно смиренье,
Они не прикоснутся даже к нам!
_____________.
(свят. Игнаий. Заимствовано из 15 главы Исхода)