Жил в прудах Нахичеваня с толстым лобом толстолобик.
Он родился там для цели очищать от скверны дно.
Мать-природа эту участь для него предвосхитила,
Оттого тот толстолобик в санитары был оформлен.
Он исправно так трудился вплоть до молодости юной,
Прогоняя через фильтры гелеОбразный планктон,
Не хватая звёзд с небесов, даже в оны не взирая,
Плыл себе по жизни мокрой досточтимый Толстолоб.
Плыл до той поры покуда не наплёл сетей Давидыч…
Самый тот Гроза подводный Браконьер-рецидивист…
Он с сетями и со списком шёл вдоль берега угрюмый,
И в решительной гримасе виден был зловещий план.
Будто в пушкинской новелле, трижды он забросил невод…
И вот, блин, все трижды раза невод шёл с уловом тучным:
Банки, склянки и ботинки – всё с травою вперемешку,
Выдвигал на берег мокрый толстолобиков Гроза.
Шерудимши интенсивно в той траве мужской рукою,
Он набрёл на тело склизко и, как будто, бездыханно -
То был нам знакомый особь из подводных санитаров,
Так случайно зазевамший, досточтимый Толстолоб.
Кабы братьев-толстолобов было много в этих сетях,
Улизнул бы тихим сапом наш приятель разнесчастный…
Ну а коли он единый среди мусора и флоры,
Не спасла от злой поимки симуляция кончины.
Но досада Браконьера широка была не меньше,
Он на Библии поклялся список весь усЫпать рыбой.
Как же он теперь посмотрит в очи ждущие с прищуром:
Ведь дадут за срыв заказа сорок раз по пяткам палкой….
Сотню раз, шурша бумагой, он искал кого бы кинуть?
Кинуть можно было многих, но никак не Щербаковых…
Вспомнил он, что ждёт бригада во фритюре Толстолоба:
Все с ножами и при вилках, засосамши самогону…
Не до шуток этим братьям из Столицы и Ростова -
Они ехали с ножами на маршрутке к Зернограду,
Чтоб отведать плоти белой за столом Володи с Леной,
И не станут слушать бредней об изношенности бредня…
И расценит та бригада непоставку Толстолоба,
Как глумление над нею, как манту ей подмочили…
И в решительности дикой всяко может приключится,
Вплоть до выхода из жизни неудачника со списком.
Браконьеру стало жутко и решил он толстолоба,
С лёгким сердцем и бесплатно, передать Володе с Леной,
В пожеланьях рассыпаясь, торопясь и забываясь,
Всем богам воздав молитвы, ноги сделать восвояси!
Вот таким вот, блин, макаром к нам приплыл тот толстолобик…
Он из рыбьего из рая нам на стол глядит с участьем,
Потому, что эта участь так почётна в этом мире,
Чтоб тобою закусили гости в доме Щербаковых!
Там на скатерти крахмальной, как в столице Москва-Сити
Рой бутылок возвышался на любые предпочтенья...
А вокруг малоэтажно: сало, хлебцы и салаты,
БОрщи, мясо и соленья – всё сошлось на ниве жизни!
И венчанием по-царски золотился толстолобик!
Он расстался с толстым лобом ради этой ассамблеи...
Ну а кто из нас из смертных с головой не расстаётся,
Коли речь идёт о чарке закушённой доброй снедью!
И особенно отрадно, что не сгинул он в рутине,
А руками золотыми был изрядно приготовлен!
И под тосты о здоровье восхитил друзей донельзя
Что же можно пожелати от судьбы поверх такого…?
Жил в прудах Нахичеваня с толстым лобом толстолобик.
Он родился там для цели очищать от всех изъян.
Мать-природа эту участь для него предвосхитила,
Но помог прожить красиво Браконьер-рецидивист!