И хоть были зарыты мы в твердь,
Хорошо, если место посуше,
Мы кормили с ладони смерть,
Как овёс насыпая души.
И она, вороной кобылицей,
Колосками топтала нас в поле.
И кого-то везут до больницы,
Ну а кто-то вздохнул и помер.
Когда месяц светил молодой,
Белобрысою девичьей бровью,
Смерть поили отнюдь не водой,
А горячею алою кровью.
Гул атаки внезапно утих.
Фронта линия чуть изменится.
Смерть сегодня топталась у них,
Завтра, чую, к нам вновь возвратиться.
Прожит день, мы живые, ну что ж...
Умываем водой талой лица.
Смерть не знает, где правда, где ложь,
Всё равно ей чьей плотью кормиться.