СТРАННЫЕ ПОХОРОНЫ
ты сказал, что уйдёшь
майским солнечным утром
не простив никому
не простившись ни с кем
кто бы мог помешать
о прекрасном и мудром
помечтать в тишине
в уютном кругу
излюбленных тем
небо просится в дом
тихо в доме твоём
а в комнате напротив вспыхнул свет
там спорят о ненужном много лет
хранится связка пожелтевших книг
и чахнет в раме антикварный лик
крадётся по карнизам темнота
снежинки в вечность падают с моста
все мечты хороши
только выросли бывшие дети
и ясней впереди
уготованный путь
нелегко умирать
в ноябре на рассвете
но уже застилает мозги
долгожданная снежная муть
смерть стучится в окно
тебе уже всё равно
названье сменят улицы твоей
заменят вывески, погасят фонари
и под удары пляшущих цепей
нелепую прибьют табличку на двери
и надо постараться вовремя заснуть
покуда в голове спасительная муть
16.11.1991 AD
ПОГРЕБАЛЬНАЯ ОСЕНЬ
грязно-жёлтый унылый дом
здесь с утра у подъезда гроб и толпа
и сломанный забор
и мокрый асфальт
и маленький автобус
с чёрной с боков полосой
осень длится, и страшно нам
в том глухом переулке жить
серым утром смотреть в окно
как внизу на руках плывёт
красный гроб в неживых цветах
город слякотный зиму ждёт
ветер серый несётся вскачь
постылый мир, где бездомные псы
бегут по лужам, и вечный дождь моросит
и смотрят все, как кино
свои сиротские сны
стань приютом, дом чужой
ветер серый ждёт внизу
а в подъезде всё стоят
два пластмассовых венка
стань наградой, белый сон
листья чёрные кружат
мысли чёрные кружат
тяжёлым холодом голый парк
лениво дышит, и льётся жалобный дождь
несут по улице гроб
и шаркают сотни ног
01–05.12.1991 AD
ЛОТОС
В краю, где падали звёзды бледные в траву,
В краю, где каждому было грустно и легко,
У самой воды
Стояла скала,
И дважды за день и ночь,
Когда уходил прилив,
Кругом обнажалось поле седых камней.
Однажды утром, на удивленье всем вокруг,
Среди камней распустился лотос золотой,
Невиданный гость
Из южных речных долин –
Чужой, но такой живой
На мёртвом берегу, –
И гиблое море в ста двадцати шагах...
Не будет завтра шторма – ласточки кружатся высоко;
Для рыболовов и влюблённых дни стоят, как будто на заказ,
И смутны очертанья беды
В неверном отраженье лучей,
Но мудрому сердцу слова не скажешь:
Где сердце не верит – глаз не увидит.
А наверху, за скалой, дремотные луга,
И млеют заросли одинаковой травы, –
А он расцветал,
Прекрасный, как сон,
И до прилива было ещё полдня...
море помнит
море знает
каждый остров
был вулканом
стал мечтой
бывший мир
где лотосы цвели
на каждом берегу
наука заповедная штормов
остаться живым
только живым
просто живым
26–28.11.1991 AD
CURRICULUM VITAE
Глава I. ДЕТСТВО
То ли полусон, то ли полусвет,
Отчего-то мамы так долго нет,
В тёмном коридоре зеркало на стене.
Сказочно теряешь покой и сон,
В спящую царевну давно влюблён,
Что в лесу дремучем в волшебной живёт стране.
Свалены игрушки за старый шкаф –
Ласковые лица и милый нрав,
Плюшевые звери с глазами из чёрных бус.
Сломанную шею склонил жираф,
Спит слепой котёнок, усы задрав,
Слабый и смешной, –
не бойся, беззащитный друг,
я скоро вернусь,
я буду с тобой.
Глава II. ОТРОЧЕСТВО
Годы шли, а он подрастал,
грустно врали книги
в старых переплётах:
волшебный геройский мир
с измятых глядел страниц, –
а на кухне ждал на плите
подогретый ужин:
никого нет дома,
и столько вещей кругом,
родных и совсем ненужных –
их всё дарили ему
на дни рожденья и в Новый Год,
горели лампы,
все смеялись,
и каждый раз он не знал,
как сказать,
чтоб никого не обидеть, –
и, в комнату скрывшись тайком,
в горячих слезах засыпал.
А утром лень глаза открывать,
и за ночь снегу намело,
и немного стыдно за вчерашний день:
ведь никто не понял,
как ему жалко их радостных лиц,
и никто не виновен,
что время другое настало, –
вот только слепого того котёнка
зачем-то он до сих пор бережёт...
Глава III. ЮНОСТЬ
зелёные сосны, зелёные мысли
зелёное море, зелёное время
как всё ясно и прочно
как всё грешно и просто
не останешься на ночь
остаёшься на память
мы позже всех выходим на корму
тепло и грустно, море как в дыму
солёные брызги, бесцветное солнце
когда-то ещё повстречаемся с ними
слишком ясно и скорбно
плавных слов повторенье
и размеренны слишком
золотые недели
мы исчезаем тихо с корабля
спешат минуты, всё не важно –
новое утро придёт и уйдёт
новые гномы в пещеру идут по камням
здравствуй, прежний друг
прорван прежний круг
первый свободный день
за много недель
можно на песке
целый день лежать
можно чего-то ждать
и думать о своём
этот май прошёл
вишни отцвели
долго хранит тепло
жёлтый песок
видно, с нами кто-то весёлый и мудрый
странствовал всё это время
и ни разу нас не окликнул
себя не назвал
время просто жить
время тихо ждать
солнца немного жаль
и времени жаль
как-то всё не так
слов нет, когда нужны
и жаль тишины вокруг
и лень говорить
вместе с юностью
жизнь кончается
вместе с песнями
уходят слова
так играют в песочнице дети
только что-то ей края не видно
всюду небо, всюду море
и тёплый песок
ясно в мыслях, ясно, как на молитве
просто всё не расскажешь словами
это – крест на поле цветущем
это – мечта
Декабрь 1991 – январь 1992 AD
ПАВЛОВСК
(Оффтопик)
идём нарядные, как майский парк
волшебные слова
ещё в ушах звучат
а в парке – солнце, липы и фонтан
забытые аллеи
неслышные шаги
вокзал давно уж полон
оркестра долго нет
и дачники всё ждут
шуршат одежды и клубится пыль
вокруг от зонтиков пестро
и дамских вееров
оркестру надо время дать
сегодня новых танцев ждут
а поезд опоздал на час –
но вот он едет
и золотые трубы
из пыльных окон
блестят на солнце
последний вечер, кончился сезон
все собрались, и можно начинать
за то, что этот мимолётный миг
последний на пути
и дорогой, как жизнь
мелькнёт – и даже не заметишь ты
что лучшее отныне позади
чудотворной спасибо судьбе
всё ближе поезд
и золотые трубы
а на платформе
под зонтиками пары
и липы тёмные стоят
над пёстрою толпой
идём искать свободную скамью
уже почти все заняты места
и к сцене не пройти
и через несколько минут
начнёт кружить минутный вальс
чтоб после помнили всю жизнь
вечерний поезд
и золотые трубы
в оконных стёклах
седых от пыли
и машет нам перчаткою в окно
усталый, но счастливый дирижёр
24.12.1991 AD