ЮБИЛЕЙ
Столько не пройти по этой жизни никому;
Живи, не угасай
У Солнца на руках,
Качает море света колыбель,
Чтоб блики на воде
Бежали за тобой –
К дому,
лучшему дому,
светлейшему на века,
видному с высоты.
Сладко солнышку спать
в детских слабых ручонках:
щедрый по капле свет
глаз, удивлённых миру.
Чистое дно видать
сквозь чистую воду,
радостью постигать
открытое сердце младенца –
юное сердце мира,
ясное сердце Бога.
Детства долины
травами заросли,
тысячелетнее лето –
щедрый его подарок,
неугасимый июнь,
дом его наречённый,
травы, где он бродил,
прибрежный песок, где он строил замки,
лес без конца и края –
светлейший лес,
где его колыбель.
Солнце,
Дни беспечальные вместе,
Дни бесконечные в радость,
Блики цветные на дне;
Раньше
Здесь мы с тобою играли –
Друг мой навеки остался,
Дом его – вечный июнь.
Солнце,
Здесь мы простимся с тобою –
Смех его ветер подхватит,
Крохотный след пропадёт
В травах,
Там, где поёт не смолкая
Тысячелетнее лето –
Праздничный, памятный дар.
...прощальный дар.
Прощались наспех – так заведено,
Когда прощаются с самим собой.
Не умалившийся до разума дитяти
Не слышит смеха в шорохе листвы,
Не различит биенья сердца в тишине –
скрытого сердца мира,
тайного сердца Бога.
Прибрежный песок, где след растаял,
Высокими травами лес опутан –
Дремучий лес без конца и края.
08.09.1997 AD
БЫЛО УТРО
...и ноги несли по волчьим дорогам,
где заблудиться – навек остаться,
где красны ягоды на болоте
весь год;
поникли травы, тропа исчезла,
едва рассвело...
18.03.1997 AD
ТОСТ ЗА ОСЕНЬ
дали просто подышать
небом
мокрый кустик за рекой
грезил
а земля к чужим корням
жалась
наглядеться не могли глаза
не укрыться от дождей листвой
опавшей листвой
поникшей травой
что из-под земли
видел
задержись хоть на полдня
осень
пусть надышится земля
небом
вольный ветер, сон дождя
жалость
бесполезны стебельки твои
обессиленная сном трава
без оглядки добежать
до реки
к прощанью успеть
воды зачерпнуть
стылой
задержись ещё на полчаса
сладкий ветер ноября, постой
не гони из сада, первый снег
не ложись на берега
не ложись
пусть дышит земля
последние ночи дышит земля
небом
18.03.1997 AD
В НАЧАЛЕ БЫЛА ЛЮБОВЬ
...станет больно вдвойне:
слишком трудно забыть,
а в радужный сон
уже не войдёшь;
только слёзы зачем?
или зеркало врёт? –
наш сбудется сон,
ты только не плачь –
через мрак былых столетий
я вернусь к тебе,
через боль былых страданий
я вернусь к тебе,
мимо звёзд, что путь закрыли,
я вернусь к тебе;
родная, не плачь –
довольно двоим любви.
Узаконенный кров
юной, древней Земли,
весна зелена,
и поле в цвету.
Если хватит на жизнь
этих сладких минут –
значит, не зря
нам вечность дана:
вдоль ручьев, травой заросших,
я вернусь к тебе,
по мостам над прошлой жизнью
я вернусь к тебе,
мимо звёзд, что нам сияли,
я вернусь к тебе.
Весна зелена,
и поле всегда в цветах.
17.03.1997 AD
БАЙКАЛ: НАЧАЛО ШТОРМОВОГО СЕЗОНА
как пружинил светло-серый мох
как качалось небо между сосен
как к луне бежали со всех ног
чтоб не догнала на полдороге осень
видел, был сигнал
судну якорей не поднимать
заскрипел настил
гнутся доски под ногами
длинный пирс единым духом
пробежал – и, падая в песок,
свет в окне твоём увидел
присмотрелся к зарослям – оттуда
видно всё, но нас не видно
с моря в пасмурные дни
доцветающий кустарник –
лучше нет убежища средь бела дня
мох упругий, светло-серый –
не бывает лучше ложа
пусть никто не выйдет в море –
за песчаным огражденьем
не настигнет, не достанет
самая высокая волна
10.09.1997 AD
В ЛЕСУ
Симфоническая поэма
I.
Днём
падают в сад
синие звёзды,
к нам
в двери стучат –
мы всё не слышим;
поющие дни спешат,
порог не переступи –
там радостный отрок бродит один,
там падают блики света
с листвы в ручей.
II.
Лишь до встречи с тобой знал,
Кто я, откуда;
Сад забвенья совсем мал,
Верую в чудо:
если вдаль по тропе
мы побежим несмело,
замелькаем между стволов,
невесомые, юные, светлые, –
очень скоро за спиной сомкнётся лес,
очень скоро зашумит над головой
ясным дождиком умытая листва.
В этом блещущем ручье
омывалось тело твоё,
отражалось лицо твоё,
в этих искристых камнях
рождался звон чудесного дня,
жадные пальцы ловили воду,
ненасытные губы ловили ветер,
пока не дошло до зенита солнце,
пока не оплыло полуденным жаром –
юного Бога, спящего на траве,
затеняя полуденные черты,
юность мира, застывшего на жаре,
затворяя в тесную колыбель.
III.
У времени на руках
По-взрослому слишком чутко спал,
И изредка тихий стон
С обветренных губ слетал:
У мальчика сильный жар,
У юного мира летний жар,
Горит на опушке дождь,
Горячие дни сплелись грозовым венцом.
IV.
Слишком разные – жизнь одна,
Слишком близкие – всё пройдёт,
Чудо-озеро – летний сон,
Околдованы – время, стой!..
V.
...Никогда Земля не была
Слишком тесной детским страданьям,
Никогда небеса не гнали
Сердце мира – сердце ребёнка,
В синих зарослях бродит он –
Крохотный след скроют травы,
Солнце в руках спрячут листья,
Звонкий смех подхватит ветер,
Солнце ручное, жаркий лепет,
Раздвинулись ветки – шаг навстречу,
но не догонишь –
уже спугнули,
хоть в этой роще
нам пело лето,
что только влюблённых
он не боится...
Но нет, обернулся – глаза смеются,
Он не испугался, он просто играет,
Ты разве забыла – маленьким детям
свойственна шалость,
сердцу ребёнка –
сердцу мира,
сердцу Бога –
свойственна жалость.
Так бежим за ним; вон – махнул рукой,
догоняй скорей, –
и вбегаем, как в рай, в вечереющий лес,
где его колыбель.
Июнь 1990 – июнь 1997 AD