Звучал охрипший баритон,
Гитара на разрыв рыдала,
Всё так же пел магнитофон,
Когда певца уже не стало.
Ушёл безвременно поэт,
Смертельно раненный в полёте,
А кто-то скажет:" Это бред -
Он принял смерть на эшафоте.
Он сам виновен в этом был,
Что в муках корчился убого,
Что не допел, недолюбил
И всей душой не принял Бога.
Он сам воздвиг свой эшафот,
Буквально рядом с пьедесталом,
Под гнётом тягостных невзгод
Его душа страдать устала.
Он не был пулею убит,
Коней нагайкою тиранил,
Сгорел в огне страстей пиит
В хмельном и пагубном дурмане".
Он рвался из последних жил,
И в том была его отрада,
Он пел, любил, а значит, жил
Навзрыд... наотмашь... до распада.
Не меркнет славы ореол,
Он жил и умер против правил:
В стихах бессмертие обрёл,
А в песнях душу нам оставил.
Он рвался из последних сил,
И осуждать его не смейте,
Он смерть при жизни пережил...
И жить продолжил после смерти.
19.01.2020