Мартовской ночью !(;? Года в окно нашего дома постучали. Отец пошёл открывать, а вернулся с несколькими милиционерами. Нам объявили, что семья подлежит эвакуации в Сибирь, и мы репрессированы. Начались недолгие сборы, через час мы уже сидели на своих узлах в товарняке. А через три дня заполненный людьми товарняк отправился в долгий путь. Правда, через семьлет власти признали, что это решение было ошибочным (мама сидела у немцев в Даугавпилсской тюрьме, а папу освободили от службы в армии, потому что на руках двое малолетних дете, причум я не ходил – болела рахитом.) и нас реабилетировали. Родители сразу уехали в Латвию, а мы с сетрой сначала закончили учёбу в в техникумах. Пустя годы родителям даже вернули их родовой дом, где всё прошедшее время жил тот офицер, который руководил нашим высилением в памятную ночь. Вот такая история _ ей посвящены многие страницы моей автобиографической повести и несколько стихов, написанный в разные годы.
Краю, где осталось детство
Лесов резных осколочки –
Сибирские околочки,
С утра там солнце грозное,
А ветер шаловлив.
Там стройные берёзы
Пасут траву покосную,
И окунуться хочется
В зелени разлив.
Здесь лес и степь.
Здесь жили мы,
В ночь стадо сторожили мы,
У клуба в это времечко
Кружилась молодежь.
И, может, слёзы капали,
Но стерегли мы с папою
Коров совхозных, лапушек, -
Вдруг подадутся в рожь?!
Хоть много лет исполнилось,
Но ночи те запомнились:
Костры, и звёзды вечные,
И мерный чавк коров.
Ах, младость быстротечная,
Ты не была беспечною,
Но ты дарила щедро нам
Надежду и любовь.
1967