Судеб поломанных вовсе не счесть-
За чертою давно уж не видно границы.
Коль вправду остались средь нас еще те,
Кто верит в раскаянья лживых,
И в сумерках рыщет,
ища след звезды,
Затерянной на небосклоне,
То значит и впрямь,-
не потерян наш мир,
И стоит довериться людям...?
И значит,
Плевать на больную усталость,
Что тянет на дно ожерельем цепей,
И сердце,
Ох, сердце!
Прости эту радость,
Что вдруг мимолетом скользнет по губам...
И слов пелену, плесневелых,-
Мне сил уже нет про себя повторять.
Прости,
Мою слабость,
Я больше не знаю
за что воевать...
За чье безрассудство бросаться вновь в пекло?
На горло себе в сотый раз наступив.
Отчаянье-смерть,
Смиренью подобна-улыбка поверх обветшалых ресниц.
Прости мне мою беспардонную робость,
Что льет через край из рваной души.
Средь сломленных, брошенных всеми судеб,
Моя уж давно потеряла свой цвет.
Прости мне тот хаос,
Что рвется наружу,
И колкость нечаянно брошенных фраз.
Я просто не верю что нужен кому-то,
И больше не жду счастливый финал.
Осталось немного до дна мне бутылки,
Всего-то каких-то пару глотков,
А с ними, я знаю,
Мне вновь станет легче,
И уж в следующем дне я забуду о нас.
О нашей столь зыбкой и ревностной дружбе,
О планах, что шли далеко впереди,
О цели, связавшей однажды нас вместе,
О вере, что вовсе способен любить.
Прости мне мою столь пустую браваду,
И детскую наглость поверх этих строк,
Я вырос давно,
Но во мне умирает,
Тот хрупкий ребенок,
Что так хотел жить.
Прости мне мою оголтелую правду,
Что вязким илом тянет на дно.
Мир давно изменился,
А я вот все тот же-
Безумный ребенок,
Что верит в судьбу...