Моя хорошая отпустит прошлое,
задумчив вид.
Она ни капельки не кровожадная,
но вся кровит.
Всё также нужно ей ногами стаптывать,
когда «горит»,
С одной погрешностью: не кладь асфальтную,
зато гранит.
Мою хорошую терзает помысел,
отнюдь не Вы!
Она верховная не волчьей стаи, вдруг,
но стаи выдр.
Все также важно ей стоять и щуриться
на блик воды,
Сновать вдоль берега, вот только берег тот
Невы… Невы!
Моя хорошая в стекло не долбится,
а лишь стучит.
Она хотела бы забыть о горестях,
а не ключи.
Ключи теряются. Не сокрушается,
кричит: «Не жди!»
Она теперь уже не град творящая,
зато дожди…
Моя хорошая, колонн ростральных мне
не превозмочь…
Ты напролом идешь, не по обочине,
а прямо – в мощь.
Моя хорошая, поверь прохожему,
что время – ночь.
Часы с ключами ты забыла дома, я
могу помочь.
Я буду ждать тебя на том вокзале, что
тебе так мил.
Я знаю: сильно ты любила. Может я
не всё убил.
Моя хорошая, пусти прохожего,
отдам часы!
Ты крайне грозная, ты очень хочешь, да,
но ты – не Цзы…
Не забирают орбит, сигарету и
последний хлеб.
Однажды я твоё загрёб, последнее,
руками в снег.
Забрал мечту твою, и вдохновение
не уберег…
Теперь беснуюсь я, а ты всё пишешь, но,
не я – твой слог…
«Всего хорошего!» - сказала раньше бы,
теперь молчит.
Она как будто бы мой шепот тающий,
уже не крик.
Кого винить теперь, моя хорошая,
кого винить?
Схожу с ума: ты больше - не смородина,
ты - базилик.
Она стихийна вся. Восстала новая,
из-за границ:
Она не смётана, и не прописана:
она - эскиз.
Я словно крошечный, насквозь отторжена
моя броня:
Она моя еще,
но не хорошая,
Или хорошая,
но не моя?