Сто лет назад
случилось и забылось.
Затёрлось прочно горестным трудом:
И сердца боль,
и чувств шестых остылость,
и своевольем разорённый дом.
Сначала мне
так нравилось казаться
беспечным и циничным напоказ,
жизнь прожигать
и весело смеяться
над чередой язвительных проказ…
Но век иссяк.
И мрачных лет погосты
теснятся на окраинах души.
И стало мне
мучительно непросто,
забытое сто лет назад глушить.
Былые дни,
прилежно оживляя,
и не жалея одряхлевших сил,
я вновь прошу,
Надежды не теряя,
Как и тогда, когда тебя просил:
Что может тот,
кого тайком голубишь,
не станет главным в путанной судьбе;
что если ты
меня уже не любишь -
люби ещё мою любовь к тебе.