На войне умирают оттенки, колориты и полутона,
Словно теннисный мячик от стенки, отлетает от марта весна.
Направлений отныне не восемь,
а всего лишь оставшихся два.
Нету больше понятия осень,
было лето и сразу зима.
Вмиг становится все черно-белым, недокрашенным, полупустым,
Недописнным и недозрелым,
недосказанным и холостым.
Черно-белые взгляды и чувства, оголтелые "против" и "за".
Все, что против теченья - кощунство,
сокровенное - только в глаза.
Категории категоричны, философские споры пусты.
Толерантность и грусть архаичны,
нетерпимость сжигает мосты.
Позолота с молчанья слетает, словно гильза с патрона в стволе.
Бесхребетности Б-г не прощает,
превращая характер в желе.
Промолчал, значит тоже причастен,
затаился - виновен вдвойне.
Только трус может быть безпристрастен и безмолвен на подлой войне.
Пусть признанье меняет полярность, а призванье смыкает уста,
Сколько стоит твоя популярность, если совесть, как пробка пуста?
Если делаешь вид что не слышишь, притворился, как будто уснул,
Веселишься спокойно и дышишь,
не смыкая накаченных скул.
Если славишь кровавого дуче, опьянев от безумных идей,
А тем временем изверги в Буче, истребляют безвинных людей.
Пропаганда насилует разум, превращая баранов в овец,
Стадом овладевают: оргазм и вожак доходяга и лжец.
Время сущность разложит по полкам,
по погостам разложит врагов,
Но не будет прощения оркам из дремучей страны дураков!