Тихо в тереме ночном,
Свечи, всхлипнув, догорели.
Желчь по венам, в горле ком
Перекрученной постели.
Молча бродят в тесноте,
Озаренные луною,
Мысли мрачные, не те,
И неясное иное.
Приближаются из тьмы,
Умножаясь многократно.
Ложь, смущавшая умы,
Возвращается обратно.
Возвращаются, гремя
Незажившими костями,
Те, кто брошен в полымя,
Но кого не съело пламя.
Под шагами стонет пол,
Пир на падали заварен,
И, посаженный на кол,
Входит в комнату боярин.
"Царь, что делаешь? Окстись.
Бог такого не попустит".
Царь смеется. Только жизнь
Под венцом стремится к устью.
К жезлу тянется рука.
Только где он, грозный посох?
"Будь ты проклят на века,
Смерть несущий недоносок.
Будь ты проклят навсегда,
Скормлен чудищам Аида!"
В окнах тусклая слюда
Разлетается, как идол.
"Ты повергнут, сатана,
В пасти душащий полмира!"
...И Ливонская война
Взмыла в воздух, как секира.
Как в мерцающий сугроб,
Оступаясь постоянно,
Слуги вносят в церковь гроб,
Гроб с величьем Иоанна.
И, святых благодаря,
Дышат чаще и свободней.
Спорят черти за царя,
Валит дым из преисподней.
02.04.2022