Через тёмные дебри нейронов и синапсов
лезут настырно, ломают дерзкими,
непривычными мыслями слабенький синтаксис,
правят извилин кривые рельсы,
разгоняют паскудное, топкое марево
быта, слова – сыновья и дочери.
В голове моей надрывается Шариков:
– В очередь, сукины дети! В очередь!