Там ко мне вернулась способность слышать.
Я сидел у моря, внимал прибою.
Я не мог к тебе оказаться ближе, но я мог действительно стать тобою. Это стало просто - как взмах ладони, это очень быстро вошло в привычку. На залив ложился горячий полдень. Небо было влажным и безграничным. Я зашел в тебя, как заходят в воду, ощущая кожей твою усталость. Я хотел бы выпить ее, как воздух, зная, сколько боли тебе досталось. Полдень плел свои золотые сети, рисовал следы в полосе отлива. Говори со мной о любви и смерти, говори о том, что сказать не в силах. То, что было криком - укроет пена, то, что было словом - проглотит чайка. Там ко мне вернулась способность верить в то, что жизнь искусней любой печали. Кит сверкал своим изумрудным боком вдалеке, вздыхая под ритм прибоя. Ты теперь отныне не одинока. Я проснулся. Я говорю с тобою.
Я сидел у моря, и воды пели, таяли следы в полосе отлива.
Полдень плел свои золотые сети.
Мы с тобой впервые заговорили.