войной и мором расхристанной земли
пропитаны любовью пядь и сажень,
забыты богом средь выжженных низин
сто сорок миллионов экипажа.
услышав топот и гулкий горн орды
с границ пропахших порохом и дымом,
мы встанем гордо под ружья как один,
сомкнув ряды от беринга до крыма.
но коли мирно - мужик не точит вил,
не жнёт, не сеет и не вяжет лыко,
пока владыка вращает маховик
стабильности ужасной и великой.
в бескрайнем поле бессменной мерзлоты,
в лесах густых, среди скалистых сопок,
веками бродим, ища проход из тьмы,
как из трущоб бездольные сироты.
но то погоня за собственным хвостом,
хоть на восток, хоть к западным фронтирам.
себе мы сами - погост, война, острог,
в родном краю размытых ориентиров.