* * *
Пустынный взгляд пересекает птица
и создаёт оконный переплёт
в стене глухой меж небом и землёю.
Два действия, меняющих пространство,
две жизни в неизбежном столкновении
со временем. Что их влечёт навстречу,
притягивая звёздные спирали
к тому, что существует лишь мгновение?
Воистину ты не познал печали,
пока не посмотрел в своё окно.
* * *
Деревья наполняются землёй,
как будто сны из тёмной глубины
выходят на поверхность за добычей.
Им тоже страшно ветви протянуть,
почувствовать, как тёплое, живое
неумолимо движется по мху.
Потом рука, наполненная небом,
касается шершавого ствола,
и тишину в нём голос обжигает.
Так в дерево заходит человек,
приносит хлеба, разжигает печку,
и говорит – о чём он говорит?..
* * *
Ты у меня один, я знаю толк
в науке ожидания без края.
Так птице, улетающей на юг,
другая шепчет: ты не возвратишься.
И я могла б любить, но эти ветви,
окутанные сном, мне запрещают.
Они – как будто линии судьбы,
живые реки на моей ладони,
стремительно впадающей в твою,
текут обратно, и меня уносят.
Ты видишь, как взлетает жёлтый лист,
но ты не знаешь – это был мой парус,
и, раздавив случайно скорлупу
ореховую, топишь мой кораблик.
* * *
Жизнь спряталась под листья и коряги,
забилась в дупла, в тёплый мрак расщелин.
Я часто прихожу сюда подумать
о том, что боль не говорит по-русски:
ей насыпаешь семечек, зерна,
и шарики из хлебных отрубей
подвешиваешь к веткам, крючковатым
как пальцы деревянных человечков;
найдёшь окоченелого жука,
в карман положишь и о нём забудешь,
пройдёт зима, но он не оживёт,
не вылетит с приветственным жужжаньем,
а будет тлеть и рассыпаться в прах,
как всё, чего твои коснулись руки,
возникшие из ветра и песка.
* * *
И вот уже не первый лист, последний
приобретает вес и очертания,
мгновение спустя, он исчезает,
как слабый отзвук самого себя,
как тень его. Откуда эта нежность,
желание согреть листву в ладонях
и защитить, продлить ещё немного
её на грани зрения и тьмы?
Раскрыты двери, и столы накрыты,
безмолвные пиры воспоминаний,
замедленно мелькающих на стенах
без звука и без цвета, без тепла.
Придвинемся поближе к полной чаше,
покуда плоть на светлых струнах внемлет
ночной трубе идущего на приступ,
дыханию любимых на заре.
Зарубежные записки № 47, 2022