Корабль плыл, по океану,
Курс не меняли тридцать лет,
Вдруг затянуло путь туманом,
В каютах погасили свет,
Начался шторм, а пассажиры,
Намеревались бунт поднять,
Чтобы закончить дело миром,
Курс предложили поменять.
Стихия началась сильнее,
Тут сэры, пэры и князья,
Примкнув к элите поскорее,
Борт накренили корабля...
И качка началась, на море,
Со дна, наверх подняли муть,
Был компромисс не найден в споре,
Корабль может затонуть.
Конфликт уже в тупик зашедший,
Старик был явно не в себе,
Схватил гранату, сумасшедший,
Заняв карму на корабле.
"Я главный здесь! Прошу внимания,
Не то сейчас раздастся взрыв!
Толпа тут стихла в ожидании.
От удивления рты открыв.
Он стал указывать, что делать,
Как надо плыть, что говорить,
Хотел все в корне переделать,
И капитана заменить.
К нему еще примкнули трое,
Запеленавшись в мятый флаг,
И стали управлять толпою,
Старик гранату сжал в кулак,
Качаются, стоят обнявшись,
Их стало больше, раза в два,
Другие поодаль оставшись.
Поддерживали - были за!
Старуха с тростью встала с сзади,
Три волосинки, пять зубов,
И собралась толпа там, за день,
Таких же древних стариков.
Держась за руки, твердо веря
В свою неслыханную мощь,
Им чайки гадили, на темя,
Была надежда - на авось...
Толкались в спорах распинались,
Корабль двигался вперёд,
Матросы к палубе сбежались
И весь оставшийся народ.
Кричал старик - "Взорву гранату!!"
Его мандражил, Паркинсон,
Другой старик, из автомата,
Грозился выстрелить в упор...
И вот уж за полночь, стемнело,
Курс поменяться не успел,
Рука с гранатой занемела,
Старик взрываться не хотел.
Все испугались, взрыв раздался,
Старик контузию получил,
В больнице долго извинялся,
И снисхождения просил.
Все сэры, пэры разбежались,
Закрыв каюты изнутри,
И плыть по курсу не мешали,
И вякать больше не могли.
Шторм прекратился, флаг подняли,
Утих конфликт и спор остыл,
На шлюпках многие удрали,
Корабль дальше мирно плыл.
+++±±++++++++++++++++++
..
Бунт предпринять не получилось,
Сменили курс у корабля,
Старуха как-то изловчилась,
И смело встала у руля.
На небо мутное глядела,
Все отпустивши тормоза,
Но увернуться не успела,
Гуаном чайки ей глаза,
Так залепили, что ослепла,
На ощупь не нашла штурвал,
Не кстати тут волна окрепла,
И налетел девятый вал.
И пассажиры все в каюте,
Просили Бога в смертный час-
Нас сохрани в тепле, в уюте,
Ещё в добавок- унитаз.
Тут налетел корабль на скалы,
Все щепки вымыло на брег,
Весь экипаж лежит усталый,
Лишь Альбатросов слышен смех.
Глаза старухе так промыло,
Лежит любуясь на песок,
И улыбнулась чайкам мило-
Гуана сжав в руке кусок
На гладь морскую поглядела,
А там белеют паруса,
К ним помощь Свыше подоспела,
Прошибла бабушку слеза...
Анна Кускова2