Интересно,
Насколько это искренно, если
Смех не оттого, что весело?
Интересно,
Насколько это легче, если
Месивом залили месиво?
Интересно,
Насколько это праведно, если
Смертный грех предотвратили пакостью?
Интересно,
Насколько это щедро, если
Удавили добренько, во имя радости?
У меня есть страсть.
Одна неодолимая и невоплотимая страсть.
Я страстно хочу выделываться,
Кривляться, как последний дурак,
Корчить себе рожи у общественного зеркала.
«Эй, эй! Посмотрите, ребятки:
Я худший в мире!
Мой мозг на самом деле с копейку,
А опыт – с грош,
Но не стоит даже такого ломаного».
Я – юродивый,
Как и ты,
Как и мы.
А мы – ух!
Мы – это
Иван Голунов,
Обозначенный на пачке,
Вася Пупкин,
Егор Летов,
Акакий Акакиевич Башмачкин.
Мы – русские.
Самый жуткий и самый прекрасный люд.
Лютый люд
Или что-то типа такого.
Забитый в угол,
Свободный.
Широкий, как распростертые руки
Курской дуги,
И на что тратимся?
Работаем.
На таких же Ванек,
Санычей,
Толиков,
Которые промялись, которые вняли голосу самой убогой формы
И стали Иванами,
Александрами,
Анатолиями…
Работаем на всякую гадость,
На отпуск,
На то, что придумал Олег за минуту до сдачи,
Потому что так сказали,
На машину и дачу –
Наповал.
Обернёмся, мол, в красивый кокон
И тогда, может, станем бабочками.
Не-а.
Базарьте сколько угодно,
А эту душу не вылечат даже наипсихологейшие психологи.
Эта душа сама кого хочешь вылечит,
Было б надо.
Однако
За ненадобностью
Суд постановил
Дело данное отложить.
Ежели приставы явятся – будет другая песня.
Пока же
За водкой с мясом
Братку расскажем,
Как не умеем жить.