Владимир Сокол
Говорящая кукла. Сказка для взрослых
1
Уезжал я в столицу,
А как с дочкой прощался,
Говорящую куклу
Привезти обещался.
Полон сил и отваги,
В те красивые годы
Я слагал на бумаге
Не стихи, а заводы.
Удивительно молод
И беспечен к тому же,
Но бумажник в ту пору
Был, пожалуй, потуже.
Ехал, помню, и думал:
Поуправлюсь с делами,
Подивуюсь Москвою,
Повидаюсь с друзьями.
И на шумном вокзале,
Как и водится летом,
Снова целую вечность
Отстою за билетом.
А потом –
За покупки:
Для жены и для тещи,
Для жены –
Помудреней,
А для тещи –
Попроще.
И для тестя.
А как же?..
Но покупкам покупка,
Понимаете, сами, -
Говорящая кукла.
2
Так и вышло,
Как думал:
Поуправясь с делами,
Подивился Москвою,
Повидался с друзьями.
Побывал на вокзале
И, как водится, летом,
Снова целую вечность
Отстоял за билетом.
Закупил и подарки:
Для жены и для тещи,
Для жены - помудреней,
А для тещи - попроще.
И для тестя. А как же?
И его не обидел.
А вот куклу в продаже
И в глаза-то не видел.
Всю Москву я обшарил:
И Арбат и Ордынку…
Даже небо, бедняге,
Показалось с овчинку.
Лишь мои «скороходы»
Все мытарства сносили,
А и те спотыкаясь,
Каши вдруг запросили.
Но смотрю - и не верю:
В угловом магазине
Эта самая кукла
Ждет меня на витрине.
Захожу,
Примеряюсь:
Не принцесса, а все же –
И моргает, и плачет…
Лишь смеяться не может.
Поразмыслил. Однако
Отвалил наудачу
Два хрустящих червонца
И пятерку в придачу.
Прихватил я покупку,
А на радостях, кстати,
Я и джинна в бутылке
Приобрел на Арбате.
3
Что еще оставалось?
Взять такси – и на поезд.
И на этом, казалось,
Завершается повесть.
Ни живинки, ни страсти…
Так бы, может, и сталось,
Но в кармане, на счастье,
Лишь рублевка осталась.
А с рублевкой в кармане,
Если друга не встретишь,
Как в вагон-ресторане,
Далеко не уедешь.
И по этой причине,
На вокзал поспешая,
И пошел я пешочком
До восьмого трамвая.
С километр и не меньше,
Через скверы и площадь
Я тащился с поклажей,
Словно вьючная лошадь.
Сам-то что? Но и кукла
Тоже, видно, устала.
И как малый ребенок,
Всю дорогу пищала.
Чуть уймется и снова
Звонким плачем зальется,
А на плач, как известно,
И чурбан отзовется.
- Сжалься, чертова кукла! –
Сокрушался я всуе,
Как отец-одиночка,
От смущенья пасуя.
Но она не смолкала
И смолкать не хотела,
И уже не пищала,
А скорее ревела.
И не зря старушонка,
Улыбаясь премило,
Даже место в трамвае
Для меня уступила.
- Вы садитесь, папаша! –
Прямо так и сказала.
И строптивая кукла
Сразу вдруг замолчала.
И, как сам я порою,
Удивленно моргая,
Любовалась Москвою
Из окошка трамвая.
4
А минут через сорок,
Как ни в чем не бывало,
Очутился я с нею
На перроне вокзала.
А еще через сорок –
По законному праву -
И в купейном вагоне
Разместился на славу.
Посидел. Отдышался.
Присмотрелся к соседям.
Как да что? Не чужие –
Вместе все-таки едем.
Завязалась беседа,
А такое не внове:
Поначалу – о теще,
А потом о свекрови.
И, конечно, решили,
А решали, по сути,
Что и та, и другая –
Идеальные люди!
Но угасла беседа,
И, снедаемый скукой,
Предложил я соседям
Познакомиться с куклой.
И забытая кукла
Будто все понимала:
Чуть оправила букли
И, казалось, привстала.
И блондинка, что справа,
Сразу вся оживилась:
- Разных видела, право,
А такой и не снилось!
Тут же, слышу и слева
Зычный бас раздается:
- Так и есть, королева!
Только жаль – не смеется.
И не будет, поверьте,
Да и вещь дорогая, -
Отозвался и третий,
Как барон, восседая.
Вот уж мы и знакомы,
А ведь это – причина:
И открыл я бутылку,
Чтобы выпустить джина.
Ублажая нам душу,
Он сверкал и резвился,
А как вышел наружу,
Смехом вдруг разразился.
Безрассудный и бойкий,
Он метался, как призрак,
В несуразной ковбойке
И затасканных джинсах.
Злой и падкий на моду,
Предаваясь забаве,
Он и давших свободу,
Как Иуда ославил.
Но, являя свой гонор,
Он и сам уморился
И сквозь крышу вагона
К праотцам испарился.
А за ним и блондинка,
Усыпив оборону,
Золотистой пушинкой
Воспарила к барону…
А потом уж и дрема
Всех как есть одолела.
Лишь строптивая кукла
Засыпать не хотела.
И, совсем как живая,
Несмотря на усталость,
Удивленно моргая,
Всю дорогу смеялась!
А вот дальше не вспомню,
Как бы я и ни тщился,
Но домой, это точно,
Чуть живой притащился.
Отоспался. А утром
Расторопней купчины,
Разложил я подарки
И устроил смотрины.
Все рядочком, как надо:
Для жены и для тещи,
Для жены – помудреней,
А для тещи – попроще.
И для тестя. А как же?
Но покупкам покупка,
Понимаете сами, -
Говорящая кукла.
Теща так и присела:
- Вот уж диво так диво!
Ну совсем как живая,
А к тому ж и красива!
А супруга тем паче –
Столько страсти и прыти:
- Вы послушайте –
Плачет! И моргает – смотрите!
Даже тесть изумился:
- Ну, зятек, и уважил!
Я полжизни трудился,
А такую не нажил.
Словом, ахи да охи…
Только дочка молчала
И сама, точно кукла,
Удивленно моргала.
6
Вот и сказка сложилась,
Оставались – детали.
Но жена всполошилась:
- Мы ведь имя не дали!
Следом теща: - И правда-
Золотая покупка,
Но без имени, право,
Даже кукла не кукла.
Заурядное дело!
А в итоге – заминка:
Теще виделась Стелла,
А супруге - Маринка.
Тесть, по чести признаться,
Был широкой натурой:
Мне хоть Валей, хоть Настей,
А хотите – и Нюрой.
Ну, а я и подавно,
До семейной огласки
Лишь попыхивал трубкой,
Ожидая развязки.
Ожидал… И дождался!
Но за времечко это
Искурил я не трубку,
А не меньше кисета.
Даже, помнится, в святцы
Заглянуть умудрился.
А вопрос- то признаться,
Сам собою решился.
И, как дочка хотела,
Не Маринкой, не Валей,
И, конечно, не Стеллой,
А Дашуткой назвали.
7
Кукла – экое дело!
А и мы не на шутку
Как приемную дочку,
Полюбили Дашутку.
Вместе с ней и на даче,
И на море бывали.
Даже наши удачи
Вместе с ней отмечали.
Словом, жили по чести,
А гостей приглашали –
На почетное место
И Дашутку сажали…
Но в неистовом мире
Все труднее поется.
И все меньше для сказок
Места в нем остается.
Только мы не сдаемся,
А друзей приглашаем –
На почетное место
И Дашутку сажаем.
Ведь она и сегодня
Все такой остается:
И моргает,
И плачет,
И, представьте,
Смеется!