Говорим с ним о важных вещах –
калачах, лещах, жонкиных щах,
а цикады ночные трещат,
как трещали в эпоху Гомера.
Грек, у моря живущий, носат,
нахвалиться не может на сад,
только злых не скрывает досад
от войны, что с какого-то хера.
- Нет, понятно, я всё ж не дурак, -
говорит, - да и стар как-никак,
то ж не жизнь, а саркома да рак,
и терпеть дальше было не в жилу.
Жаль, что я по годам не боец,
ладно, вы хоть пришли, наконец,
а иначе б - тот самый писец
и пора той звезде Чернобылу…
Говорит он и машет рукой,
и кому-то грозит вдруг клюкой:
знал бы дед, где укрылся такой -
обломал бы клюку о хребтину.
- Вы хоть, хлопцы, сполняйте наказ,
будьте мой персональный спецназ:
если вам попадется, то враз
подберите той твари осину.