А по краешку перьев луна серебрит сединой,
хрусталём и царями алмазов украшено небо,
закрутилась вуаль горизонта космической хной,
вышивает сирень ароматами сонмище сепий.
Рассыпаются звёздные сполохи ржавым песком,
а луна-рукодельница льёт серебро на ладони,
не стеснённые крылья сверкают – роса с молоком,
пробуждается заспанный ангел на сером бетоне.
Не сорвался. Не треснуло небо. Летел на таран.
Зарастут перебитые... Новые перья воспрянут.
Проверял свою привязь – насколько избежен аркан.
Не людина. Не бог. Существо из огня и тумана.
Под мотками сомнений скрывалось так много – и нет,
недоверие к герцам Вселенной отторгнуло вечность.
В колыбели познания много незанятых мест.
Серебрится по краешку перьев геномная млечность.
А луна, как исконный монарх, отражает звезду,
сбережённый покров горизонта окрасился в спелый.
Перьевой обитатель небес пропахал борозду,
существо не увидело смысла и собственной цели.