Не поверил ни в то и ни в это,
Хоть поверить в такое легко.
Пролетело короткое лето,
Пулей-дурой уйдя в молоко.
Почернели молочные реки,
Побелеет кисель берегов
И сомкнутся усталые веки,
Не давая смотреть на врагов,
На друзей и на прочих, неважных.
Я ослеп, я чухонский Гомер.
На щеках, от неверия влажных
Штамп палаты чего-то и мер.
Да, конечно, весов. Чёрной тушью,
Дата, подпись. Поверку прошёл!
Променять смысл жизни на душу,
Посмотреть и сказать: - Хорошо!
Да, поверить легко, вера лечит,
Время лечит и лечат врачи.
Только мне, от чего-то, не легче,
Так припёрло, хоть в голос кричи,
Что бы крик разбудил всю округу,
Пронесясь над молочной рекой.
Я усну, завернувшись в дерюгу,
Вечным сном, начитавшись Лукой.
Но за мной не Лука, а Лукавый,
Скрипнув дверью под утро придёт
И погладив по темени правой,
Левой пальцы под рёбра введёт.
Я открою глаза, я увижу
И врагов, и друзей, и иных.
- Подойдите! Поближе, поближе.
Вы - мои беспокойные сны.
Но они не услышат стенаний,
Но они не услышат мольбы.
Много горечи в многие знанья,
Было б менее еже ли бы,
Я поверил, пускай на мгновенье,
В то и в это. Поверить легко.
Но закончилось краткое лето,
Пулей-дурой уйдя в молоко.