Взывать и жаловаться тут же,
утратив волю, состоянье,
скатившись до «других не хуже»
величиной непостоянной.
Дождя заждавшись, будешь хныкать
от сухостойного застоя,
но под дождём совсем поникнешь, –
на фоне свежести застонешь!
Нет, ни хорошая погода,
ни скороспелая плохая
эпохи музыка – негодность
своей особы так пугает!
Зато одни и те же лица,
что бесконечно надоели,
пожалуй, вскоре будут сниться
не где-нибудь, в своей постели!
Во лжи спасаясь, сам не тонешь,
но жертвуешь своим героем:
собственноручно его топишь,
посредников не беспокоя!
А то стервятником могучим
былой поверженной державы
без понукания канючишь,
запав на падаль жуткой славы!
Что мифы ленинских заветов,
что тёзки Кеннеди и Леннон.
С изнанки только зависть-ревность
к великим баснословно жертвам!
Но «победителю при этом
придётся так же безнадёжно
негодные людские средства
наследовать за побеждённым»!
Тогда становится понятным
мотив шального марафона
да, где угодно, хоть в тетрадке.
Что по душе, то вне закона!
С самим собой играю в прятки,
в проблемных пробках застревая.
Бессмертный призрак. Угол пятый –
тупик открытого сознанья.